Смешенье - Страница 258

258

Библиотека занимала в высоту два этажа; по всему её периметру шёл балкончик, позволявший доставать книги с верхних полок; в стенах и расписном своде были проделаны многочисленные сводчатые окна, дабы «тётя Фике» (сокращенное от «Фикелотта», как называли королеву Софию-Шарлотту в семье) и её учёные друзья могли читать вечерами, не зажигая свечей. Окна были приоткрыты, дабы в помещение струился тёплый летний воздух, а дым от бенгальских огней выходил наружу. Роспись состояла из того же набора классических сцен, что украшал потолки в доме каждого богатого европейца, хотя богов и богинь изобразили белокурыми и голубоглазыми, и Юпитер с тем же успехом мог быть Вотаном. Плафоны были выполнены столь искусно, что казалось, будто вместо крыши – синее небо и божества спрыгивают с пенистых облаков. Дымки от бенгальских огней, завиваясь и распластываясь на лепнине, усиливали иллюзию.

Зазвучали приветствия и песенка со стороны гостей, пришедших пожелать Каролине счастья. День рождения принцессы отмечали в узком кругу, и присутствовали все больше люди старшего возраста. Семидесятиоднолетняя София приехала из Ганновера в одной карете с Лейбницем и внуками: Георгом-Августом (на несколько месяцев младше Каролины) и Софией-Доротеей (ещё на четыре года моложе). София-Шарлотта (Фикелотта), королева Пруссии и хозяйка дворца, носящего её имя, была со своим сыном Фридрихом-Вильгельмом, неугомонным сорванцом тринадцати лет от роду. Список гостей дополняло самое пёстрое собрание метафизиков, математиков, радикальных богословов, писателей, поэтов и музыкантов, когда-либо сходившееся на празднике в честь восемнадцатилетия принцессы.

У королевы Пруссии были две страсти: провоцировать гостей на жаркие застольные споры и ставить домашние оперы. И только в этом ей случалось жестоко тиранить подданных: когда она заставляла какого-нибудь несчастного учёного напяливать дурацкий колпак и разыгрывать роль, на которую тот был решительно не способен. Принцессу Каролину время от времени рекрутировали спеть партию ангела или нимфы. Ничто, за исключением, быть может, сражения бок о бок, не связывает в корне непохожих людей столь крепкими узами, как совместная игра на сцене, и Каролина близко сдружилась со всеми этими взрослыми, вынужденными, как и она, отбывать повинность на подмостках Шарлоттенбурга.

С бокалами и бенгальскими огнями в руках они собрались посреди библиотеки вокруг пьедестала из полированного вишневого дерева. На нём, нависая над головами гостей, стоял огромный, сферической формы предмет.

– Клетка! – воскликнула Каролина.

Черты Лейбница исказило отчаяние, которое быстро сменилось заинтригованным выражением, как будто принцесса затронула прелюбопытный вопрос. Он склонил голову, что могло означать и кивок, и поклон.

– Вы правы. Геометры заключили в параллели и меридианы шар, который, будучи покрыт извилистыми линиями берегов и рек, представляется грубым на взгляд тех, кто видит красоту в упорядоченности. Тем же, кто любит Природу в её многообразии, претит искусственность геометрических построений; птица, увиденная сквозь прутья клетки, не так хороша, как на воле. Однако я прошу ваше высочество смотреть на это скорее как на компендиум знаний. Перед вами карта земного шара, не расплющенного картографами, а как он есть.

Глобус был установлен под углом, соответствующим наклону земной оси. Неисследованная часть Тихого океана опиралась на пьедестал, Южный полюс располагался на высоте Каролининой головы. Конструкция и впрямь напоминала огромную клетку из медных параллелей и меридианов. Большая часть поверхности (океаны) зияла пустотой; медные пластины континентов были приклёпаны к прутьям изнутри, так, что координатная сетка располагалась сверху – по крайней мере, если смотреть снаружи. На Южном полюсе помещался причудливых очертаний полностью вымышленный материк, а в середине его был вырезан круглый люк, к которому с пола вела лесенка.

Доктор Крупа (богемский математик, проживавший в Шарлоттенбурге на правах постоянного гостя) сказал:

– Ваше высочество, некоторые считают, что на полюсах расположены отверстия, через которые возможно попасть внутрь Земли. Сейчас вы можете сами проверить эту гипотезу.

Принцесса словно позабыла, что в комнате ещё кто-то есть; она даже не поздоровалась с тётей Софией и тётей Фике. Девушка стояла перед ступеньками, округлившийся от изумления рот повторял в миниатюре контуры отверстия, куда она собиралась нырнуть. Даже Фридрих-Вильгельм ненадолго угомонился, чувствуя волнение взрослых, но не понимая его причины. Почти никто уже не помнил, что принцесса Каролина Ансбахская была когда-то нищей сироткой. Однако сейчас, когда она стояла под дырой в Антарктике, не видя и не слыша ничего вокруг, в ней было что-то от маленькой девочки, которая пять лет назад вступила на порог Шарлоттенбурга, сопровождаемая двумя натурфилософами и сворой драгун.

Она улыбнулась и пролезла в дыру. Взрослые перевели дух и зааплодировали. Фридрих-Вильгельм, пользуясь тем, что никто на него не смотрит, подкрался к Георгу-Августу и треснул его книжкой по голове. Лейбниц, не слишком привычный к детям, смотрел на них в полной растерянности. Тут он поймал на себе весёлый взгляд Софии.

– Началось, – шепнула она, – мальчики уже воюют за внимание Каролины.

– Это так следует понимать? – недоверчиво проговорил Лейбниц, глядя, как Георг-Август, на пять лет старше и в два раза крупнее противника, шарахнул Фридриха-Вильгельма о глобус поменьше, сдвинутый в угол, чтобы освободить место для нового. Папье-маше проломилось, и глобус остался у Фридриха-Вильгельма на голове, придав ему сходство с неким антиподом-макроцефалом.

258