Смешенье - Страница 157

157

Патрик выпрямился в седле и заморгал.

– Слушай, Джек, за последние два часа никто не сказал ни слова.

Сурендранат не заставил себя упрашивать.

– Многое в Индостане, на взгляд европейца, нуждается в объяснениях, – отвечал он.

– Пока нас не выбросило на берег возле Сурата, я думал, будто знаю, что такое «стан», – начал Джек. – В Туркестане живут турки, в Белуджистане – белуджи, в Таджикистане – таджики. Разумеется, они не сидят постоянно в своих станах, а всяко досаждают ближним и дальним, но в целом принцип ясен. И вот мы в Индостане. Как я понимаю, он скоро кончится, коль мы едем туда. – Он махнул правой рукой, соответственно на запад, поскольку двигались они на юг. – Но… – обводя левой рукой восемь румбов с юга до востока, – в этом направлении он тянется практически бесконечно. И каждый человек в нём говорит на своём языке, имеет свой цвет кожи и поклоняется своему истукану. Разнообразие почти как здесь. – (Указывая на многоцветье ткацких станков.) – Отсюда вопрос: в чём ваше станство? Если вы объединены в один стан, у вас должно быть хоть что-то общее.

Сурендранат подался вперёд с таким видом, будто сейчас ответит, затем вновь откинулся на подушки. Губы под чёрными спиралями усов сложились в лёгкую усмешку.

– Загадка Востока, – важно объявил он.

– Вам, чёрт возьми, надо организоваться, – сказал Джек. – У вас даже правительства общего нет. Здесь моголы, дальше на юг, как ты говоришь, маратхи, а ещё дальше – те демоны в человечьем обличье, к которым угодили Мойше, Даппа и остальные…

– Твои воспоминания о том дне полиняли друг на друга, как дешёвая набивная ткань под тропическим ливнем, – сказал Сурендранат.

– Прости, тогда я думал только о том, как бы не утонуть.

– Я тоже.

– Если это были не демоны в человеческом обличье, с какой стати ты прыгнул за борт? – спросил Патрик.

– Потому что хотел попасть в Сурат, а пираты, уж кто там они были, увезли бы нас в противоположную сторону, – ответил Сурендранат.

– А мы, по-твоему, почему выпрыгнули?

– Вы испугались, что это пираты-белуджи, – сказал Сурендранат.

Патрик:

– Те, что перерезают пленникам ахиллесовы сухожилия, чтобы не сбежали?

Сурендранат:

– Да.

Джек:

– Но погоди! Если они белуджи, то, значит, из Белуджистана? Если, конечно, они сидят на месте, так сказать.

Сурендранат:

– Да.

Джек:

– А Белуджистан – та адская сковородка по правому борту, что три недели кряду плевалась в нас раскалённой пылью.

Сурендранат:

– Описание суровое, но справедливое.

Джек:

– Вот уж край, просто созданный для магометан.

Сурендранат:

– Белуджи – магометане.

Патрик:

– Ага, припоминаю. Сперва мы подумали, что это белуджи, потому что они приблизились к нам на белуджийского вида судне. Что, сказать по правде, было бы неплохо для всех нас, кроме тебя и Даппы. Мы, христиане и евреи, люди Книги. Нашим ахиллесовым сухожилиям ничего бы не грозило.

Сурендранат:

– Ты забыл про ван Крюйка.

Джек:

– Это просто потому, что в Каире он сдуру поклялся отрубить себе руку, если снова попадёт в плен к пиратам. Соответственно ты, он и Даппа приготовились спрыгнуть за борт.

Патрик:

– А мне помнится, что ван Крюйк собирался драться до конца.

Джек:

– Ирландец говорит правду. Капитан провёл нас между двумя островами в Камбейский залив, где мы подверглись атаке второго пиратского судна, явно действующего сообща с первым.

Патрик:

– Только оно было гораздо ближе, и команду его составляли… как ты их назвал…

Сурендранат:

– Санджаны. Индусы, которые творят разбой, но не обращают в рабство, не увечат и не пытают пленных, если только это не требуется непосредственно для разбоя.

Джек:

– И которые, очевидно, отняли судно у каких-то несчастных белуджей, отчего мы и приняли его сначала за белуджийский.

Сурендранат:

– Насколько я помню, до сего момента всё было именно так, как ты рассказываешь.

Патрик:

– Ну да, а в следующий момент ты выпрыгнул за борт!

Сурендранат:

– Я видел, что наше золото достанется санджанским пиратам. А ван Крюйк приготовился биться до последнего вздоха.

Джек:

– Я, наверное, не слышал всплеска, потому что моё внимание было занято другим. Ван Крюйк правил в середину залива, возможно, и впрямь с намерением драться до последнего. Однако, не пройдя и мили, мы напоролись на разбойничью флотилию, так что все – и мы, и преследователи – стали добычей пиратов.

Патрик:

– Темнокожих, но не африканцев.

Джек:

– Индусов, но не индостанцев, если говорить точно.

Патрик:

– Единственных пиратов в мире, у которых капитаны – женщины.

Джек:

– Говорят, что такие есть ещё в Карибском море. Но, так или иначе, чудной народ.

Сурендранат:

– В таком случае вы описываете малабарских пиратов.

Джек:

– Я же сказал – демоны в человечьем обличье!

Сурендранат:

– На Малабаре особые порядки.

Патрик:

– Так или иначе, даже ван Крюйк понял, что дело швах, и, дабы не отрезать себе руку, выпрыгнул за борт.

Сурендранат:

– А ты, Патрик, отчего прыгнул?

Патрик:

– Я из Ирландии-то бежал, чтобы вырваться из-под женского гнёта. А ты, Джек?

Джек:

– Ходят слухи, что малабарские пираты ещё более жестоки к христианам, чем белуджийские – к индусам.

Сурендранат:

– Чепуха! Тебя ввели в заблуждение. Малабарские пираты-магометане такие, это да. Но если капитаны были женского пола, значит, вам встретились малабарские пираты-индусы.

Патрик:

– А теперь они богатые малабарские пираты-индусы женского пола.

157