Смешенье - Страница 194

К оглавлению

194

– Со стороны правобережных, полагаю?

– Месть за многочисленные перепрыгивания канавы.

– Ладно, я не хочу затевать войну, – задумчиво произнёс Меч Божественного Огня. – Не то следующей станет моя брюква.

– С правобережных станется, они немногим лучше обезьян.

– Скажи, что я сам виноват.

– Простите, государь?

– Карма. Я косо посмотрел на корову или вроде того. Сочини какую-нибудь ахинею. Ты ведь хорошо это умеешь.

– Воистину вы – мудрейший из всех, кто правил этой землёй.

– Да, жаль, что мой срок истекает через четыре месяца.

Через полчаса Меч Божественного Огня слез с ослика, а его заминдар вышел из паланкина. Оба встали над Большой ямой, куда стекала вся вода, добравшаяся от колодца. Местные члены касты коли привозили на арбах сухую чёрную грязь из копей в других частях джагира и высыпали в яму. Затем жижу месили палками, воду сверху собирали и заливали в горшки. Их кипятили на костре из дров, добытых в горах членами местной касты дровосеков. Когда содержимое упаривалось, его выливали на глиняные лотки и оставляли на солнце. Через некоторое время на лотках оставался белый порошок.

– Кто это такой в балахоне и почему он ест мою селитру? – вопросил Меч Божественного Огня, глядя из-под руки на лотки.

Все повернулись и увидели, что некто в длинном серовато-белом одеянии – не то монашеской рясе, не то арабской джеллабе – пробует на язык пригоршню селитренной рапы, зачёрпнутой с одного из лотков. Лицо неизвестного скрывал капюшон, натянутый от солнца.

Два совара и три пеших лучника – примерно половина монаршей гвардии – затрусили к нему, на ходу вытаскивая оружие. Однако у человека в балахоне тоже имелись телохранители – двое всадников, – которые выехали и встали с флангов. У обоих были мушкеты.

– Государь, это представляется покушением, спланированным лучше обычного, – сказал заминдар, спрыгивая с паланкина и доставая собственный мушкет. – Не соблаговолите ли спрятаться в Большую яму?

Правитель здешних мест достал из одежды пистоль и проверил, есть ли на полке порох.

– Сие не отождествляется мною с покушением, – заметил он. – Может быть, это бродячие торговцы картошкой.

Меч Божественного Огня дал ослику шенкелей и проехал между своими телохранителями, замершими при виде мушкетов.

Он удивился – хотя и не очень сильно, – увидев рыжую бороду. Гость отбросил капюшон, явив взглядам водопад седых волос, потом сплюнул селитру на землю и облизнул губы с видом знатока вин.

– Боюсь, здесь слишком много того, что годится в качестве балласта для корабля, но никак не для пороха.

– Занятно, Енох, что ты упомянул балласт. Возможно, он мне скоро понадобится.

– Знаю, – отвечал Енох Роот. – К несчастью, многие другие в христианском мире тоже это знают, Джек.

– Досадно. Я потратил большие средства на писца, который умеет шифровать.

– Шифр взломан.

– Как Элиза?

– Герцогиня в двух странах.

– Известно ей, что я монарх в одной?

– Она знает всё, что я знал перед отъездом. А именно: что ходят слухи о некоем христианском колдуне, который несколько лет назад направлялся с караваном в Дели. Караван атаковали маратхи на слонах. Они брали верх, пока не стемнело и слонов не обратил в панику холодный огонь, что окутывал, но не сжигал коней и всадников каравана. Торговцы благополучно достигли Дели, и Великий Могол Аурангзеб, по обычаю, возвёл победителя в ранг эмира и наградил джагиром на три года.

– Поэтому ты решил приехать и посмотреть, кто так злоупотребляет твоими алхимическими познаниями?

– Я приехал по многим причинам, Джек, но этой в их числе не было… я знал, кто колдун.

– Ты привёз то, о чём я просил?

– Об этом мы поговорим позже, – осторожно произнёс Енох. – Зато я привёз два предмета, которые ты забыл попросить, хотя следовало бы.

– Хм… дай-ка подумать… я люблю загадки… новую елду и бочонок доброго пива?

– Я тоже люблю загадки, Джек, но ненавижу игру в отгадки. Можем ли мы отыскать место, которое не было бы таким… – Тут Енох Роот обвёл взглядом стомильное пространство между горами и прибрежными болотами, – …открытым?

Джек рассмеялся.

– Если ты хочешь уединения, ты выбрал неправильную часть света.

– Так ты говоришь… и всё же здесь есть больше, чем видится на первый взгляд, – сказал Енох Роот, пристально глядя на Джека.

Джек подъехал к заминдару.

– Этот господин – покупатель селитры из Амстердама.

– Вы никого лучше не нашли?! – изумился Сурендранат.

– Пока сойдёт и такой. Я покажу ему копи. Худ-каштам скажи, чтобы расходились с миром. Картофельницу пусть не наказывают. Встретимся вечером в моём дворце, если крышу снова не сдует. Если сдует, то под деревом.

– Государь, копи расположены в дикой и опасной паргане, кишащей душителями. Вы точно не хотите, чтобы я отправил с вами соваров?

Джек взглянул на двух всадников, приехавших с Енохом Роотом.

– Что ты о них думаешь?

– Наёмники. Судя по цвету кожи – пуштуны.

– Я тоже так думал, пока не пригляделся. Скорее это загорелые христиане. Им не больше двадцати, но они выглядят закалёнными воинами и бестрепетно выдержали мой взгляд.

– Мушкеты держат умело, – признал заминдар.

– Они добрались сюда из самого христианского мира…

[– Быть может, это последние остатки целого полка.]

– Уверен, с ними мне ничто не грозит, – сказал Джек.

– Это за мамку! – крикнул один.

– Она и моя мамка, так что двинь ему ещё!

Большой окровавленный кулак стремительно заполнил Джеково поле зрения. Посыпались искры, шея отчётливо хрустнула.

194