Смешенье - Страница 195

195

– Слабовато, Джимми, ты можешь лучше! – крикнул второй, отодвигая первого плечом. – Дай-ка я! Вот! И вот! За покойницу-матушку!

Внезапно оба выросли футов на шесть – или Джек оказался на земле. Тот, которого называли Джимми, изготовился для пинка.

– Это за то, что заставил нас тащиться к чёрту на кулички, чтобы навалять тебе по сусалам!

Енох нервно маячил на заднем плане, убеждая их остановиться или хотя бы сбавить темп, но они не слышали.

– Это тебе за дурость!

– Нельзя ли поконкретнее? – спросил Джек (знавший по опыту, что в таких обстоятельствах шутка порой творит чудеса). Однако получилось невнятное бормотание, поскольку губы склеивались, стоило им оказаться рядом, и так раздулись, что оказывались рядом постоянно. Впрочем, тот, которого называли Джимми, как-то понял. Брови у него поползли вверх.

– Поконкретнее? Дэнни, он хочет, чтобы мы были поконкретнее!

Джек встал на четвереньки, потом на ноги. Пока он лежит, его будут пинать – уж пусть лучше бьют в морду, меньше покалечат.

– Это конкретно за то, что спутался с другой, когда матушка ещё не остыла в могиле!

– Это конкретно за то, что сменял французские брякушки на чертову прорву хлама!

Джек рухнул спиной в заросли бамбука, а Джимми и Дэнни – возможно, опасаясь кобр, – за ним не последовали. Они стояли, переводя дух. В первый раз с тех пор, как Джимми выбил его из седла, Джек вспомнил, что вооружён янычарской саблей, которой неплохо умеет орудовать; однако кто же станет рубить свою плоть и кровь? Вместо этого он тихонько вытащил саблю из ножен и легко срезал бамбуковый стебель толщиной в свою руку. Потом, волоча его за собой, выступил из зарослей.

– Силы тьмы! – воскликнул Джек, вглядываясь правым (не заплывшим) глазом куда-то вдаль. – Не пойму, это слон наяривает верблюда в задницу или наоборот?

Джимми и Дэнни обернулись посмотреть. Джек выставил бамбучину, как пику, и ткнул Джимми в левую почку, так, что тот рухнул, схватившись обеими руками за поясницу. Дэнни повернулся взглянуть, чего это Джимми вопит. Джек поддел его бамбучиной под колено, и тот полетел вверх тормашками; как раз когда ноги Дэнни растопырились в воздухе, Джек аккуратно опустил палку. Промахнуться было невозможно.

Воцарилась тишина, нарушаемая лишь пением экзотических птиц и стонами обоих молодчиков.

– Енох, если ты любезно приглядишь за змеями, душителями и вражескими полчищами, я скажу мальчикам пару слов.

– Охотно, только, пожалуйста, будь краток.

– Итак, Джимми и Дэнни. Спасибо, что проделали такой путь, чтобы повидаться с папенькой. Вероятно, вы думаете, будто я сержусь, что вы наваляли мне по сусалам. Но, по правде сказать, невелика печаль. И я не в претензии, что вы получились ирландцами. Меня рядом не было, чтобы англичанами вас вырастить. Ладно, это дело поправимое. Но мне не понравились ваши слова… как там?.. «чертова прорва хлама». Вы меня недооцениваете, ребята. Согласен, на то есть причины: вы отца первый раз видите, а родня Марии-Долорес валила на меня как на покойника. Поймите, когда я отправлялся в торговую экспедицию – десять или пятнадцать лет назад, – я думал о вашем благе. И сейчас думаю, просто я ещё не закончил. Мне пришлось похищать всякие сокровища, убивать всяких герцогов, сбегать от всяких пиратов. Однако плаванье не завершено, покуда корабль не бросит якорь в Лондоне или Амстердаме, а вы должны признать, что мы чертовски далеко оттуда!

Дэнни первым встал на ноги. По-прежнему согнувшись пополам, он отыскал в зарослях руку Джимми и попытался того поднять.

– Ну, Шимус, мы своё дело сделали, можно двигать назад к Уайтчепелу.

– Как хотите, – заметил Джек, – но если вы немного потерпите, я обеспечу вас средством передвижения.

– Шахджаханабад – гнездо аспидов, – заметил Джек на следующий день, когда они ехали через лесистые холмы в юго-восточную область его владений. – Почти все эмиры отправляются туда и увязают в кознях других эмиров, не говоря уже о различных придворных, наложницах, евнухах, баньянах, брахманах, факирах различных индуистских сект, шпионах диких азиатских стран на северо-западе, агентах Французской, Голландской и Английской Ост-Индских компаний и вообще всех, кто случился рядом. У Аурангзеба великолепный дворец, который он отнял у папаши и братцев. Так что, как видите, ребята, не вы первые в Индии нарушили четвёртую заповедь.

– Помни день субботний? – изумлённо процитировал Джимми.

– Простите, я имел в виду седьмую.

– Не прелюбы сотвори? – хором переспросили Джимми и Дэнни.

– Его величество хотел сказать «пятую»: чти отца и мать! – крикнул Енох Роот, который вместе с Сурендранатом отставал всё дальше и дальше, но по-прежнему слышал весь разговор.

Дэнни прочистил горло.

– Для того-то мы сюда и добирались – чтобы мать почтить. Просто для этого надо было поквитаться с отцом.

– Ну всё, поквитались, – сказал Джек, указывая на своё распухшее лицо, – и молчите. Я пытаюсь вас образовать. Пока мы не углубились в богословский спор, я рассказывал о дворце Великого Могола в Шахджаханабаде на окраине Дели. Он стоит в пойме реки, и на этой пойме Великий Могол устраивает потешные бои между армиями из сотен слонов и не меньшего количества коней и верблюдов. Расходы на один только корм для слонов чудовищны.

– Едем туда! Я должен посмотреть! – воскликнул Джимми, сияя глазами.

– Вот дурья башка! – сказал Дэнни. – Не видишь, что он рисует картину восточных излишеств?

– Вижу не хуже, чем харю твою уродскую! Но я не для того сюда тащился, чтобы вздуть батьку и домой! Я бы охотно глянул одним глазком на восточные излишества, если твоё святейшество не возражает.

195