Смешенье - Страница 273

273

После того, как на корабле не осталось ни грана золота или серебра, команда дождалась прилива и начала выбрасывать за борт балласт, чтобы попробовать сняться с рифа. Джек наблюдал за операцией со стены замка, куда его иногда выпускали прогуляться (в обнимку с ядром и под охраной). Через некоторое время к нему подошёл де Жекс, сказав вместо приветствия:

– Напоминаю тебе, что самоубийство – смертный грех.

Реплика изумила Джека своей несвоевременностью, но тут он проследил взгляд де Жекса от замшелых зубцов на сотни футов внизу туда, где волны разбивались об отвесные скалы, и рассмеялся.

– Я полагаю, что какой-нибудь д'Аркашон явится сюда, чтобы предать меня медленной смерти. Неужели вы думаете, что я избавлю его от необходимости совершить столь приятное путешествие?

– Возможно, ты захочешь избежать пыток.

– О нет, Эдуард, я вдохновляюсь вашим примером.

– Ты про Инквизицию в Мехико?

– Мне вот интересно: инквизитор знал, что вы тоже иезуит? Делал вам поблажки?

– Если бы он делал мне поблажки, вы с Мойше об этом догадались бы – не стали бы мне верить. Нет, я обманывал инквизитора так же, как и вас.

– Это самая чудная история, какую я слышал за всё кругосветное путешествие.

– Не такая она и странная, если знать больше, – отвечал де Жекс. – Вопреки тому, что ты думаешь, я не считаю себя святым. У меня есть тайны столь тёмные, что я сам их не ведаю! Я думал, может быть, инквизитор под пыткой вытянет из меня то, чего я не узнал молитвой и размышлениями.

– Ещё чуднее. Мне больше по вкусу первая версия.

– На самом деле всё не так ужасно, как вечно твердят евреи. Есть много способов сделать пытки более мучительными. Когда в Лондоне будет восстановлена Святая официя, я введу некоторые усовершенствования – нам придётся быстро расправляться с множеством еретиков, и бессистемный мексиканский метод тут не годится.

– Я не думал о самоубийстве, когда выходил сюда, – задумчиво произнёс Джек, – но вы ловко подвели меня к этой мысли.

Он просунул голову между зубцами и перегнулся через стену, пытаясь определить, какими могут быть последние мгновения его жизни.

– Жаль, что сейчас прилив – я ударюсь о воду, а не о скалы.

– Жаль, что нам поручено передать тебя в целости и сохранности, – сказал де Жекс, глядя на Джека почти любовно. – Хотел бы я применить к тебе то, что узнал в Мехико, здесь и сейчас, дабы узнать в точности, что вы сделали с Соломоновым золотом.

– А, вот чего вам надо! Мы привезли его в Сурат, потратив лишь немного на необходимые расходы в Мокке и Бандаре, и там его отняла у нас королева Коттаккал. Если вам нужно именно это золото, отправляйтесь в Малабар!

Эдуард де Жекс погрозил Джеку пальцем.

– От мсье Исфахняна я знаю, что подлинная история куда сложнее. Он провёл несколько лет на севере Индии, сражаясь на стороне каких-то магометан…

– Только потому, что не выдержал проверку на сообразительность.

– …и к его возвращению еврей уже втёрся в доверие к королеве идолопоклонников. Существенная часть золота была вложена в строительство корабля. Куда оно пошло?

– Вы сами сказали, что его вложили в строительство корабля!

Говоря, Джек естественно повернулся к упомянутому кораблю.

От «Минервы» их отделяло мили две, но в прозрачном арктическом воздухе она казалась куда ближе. Осадка её была чрезвычайно мала, что неудивительно – последние полчаса корпус скрывали облака брызг от камней, которые команда выкатывала в орудийные порты. Волны начали раскачивать корабль, мало-помалу сдвигая его с рифа. Наконец вдалеке грянуло «Ура!» и прозвучал пушечный салют. Треугольники и трапеции парусов начали разворачиваться на мачтах.

– Гляньте, как ровно она идёт даже при такой осадке, – заметил Джек.

– Ты пытаешься уйти от вопроса, – сказал де Жекс.

– Ничуть, – отвечал Джек, но де Жекс продолжал настаивать.

– По словам Врежа, дерево и рабочие руки в Индии не стоят практически ничего. Он смотрел расходные книги и говорит, что большей части золота не хватает. Я могу что угодно думать о догматической стороне его веры, но нимало не сомневаюсь в его бухгалтерских способностях.

– Вреж почти восемь лет изводил нас этим самым вопросом, – отвечал Джек. – Когда давеча он спрыгнул за борт, первым моим чувством – ещё до того, как я понял, что он нас предал, – была радость. Радость, что мне никогда больше не говорить с ним на эту тему. И вот теперь вы подхватили эстафету.

– Вреж поделился со мною своими подозрениями. Он говорит, что вы всякий раз отделывались расплывчатыми фразами вроде: «Не подмажешь – не поедешь» или что-то в таком роде.

– Мы теперь все старые моряки и предпочитаем флотские термины, – сказал Джек. – Вместо того чтобы говорить о колёсах, которые надо смазать, мы думаем о корабельном корпусе, который обрастает ракушками, замедляющими ход судна, и о том, что он должен быть гладким.

– Так или иначе, я заключаю, что золото ушло на подкуп какого-нибудь могольского или маратхского князька?

– Можете заключать что угодно, всё равно золота вам не достать. – Джек смотрел, как «Минерва» устремилась вперёд с ветром на левом траверзе. Один за другим реи разворачивались, паруса переставали дрожать. Корабль накренился, набирая скорость. Однако де Жекс встал между Джеком и «Минервой».

– Твой корабль свободен, да только ты не на нём. Не забывай, ты в моей власти, – сказал иезуит, глядя ему прямо в лицо.

– Мне казалось, я во власти вашего короля, – возразил Джек и по лицу де Жекса понял, что его дерзкая догадка верна.

– Мой орден имеет некоторое влияние при дворе его величества, – сказал де Жекс. – В попытках отыскать золото, украденное евреем, Вреж Исфахнян мог только тебе докучать. Я могу больше.

273